Реальный и виртуальный мир — ложное дихотомическое разделение реального мира (мира физического присутствия и пространства) и виртуального мира, порожденного интернетом. Обычно используется как риторический прием, чтобы отличить реальные события от вымышленных миров и взаимодействия в интернете, которые спикер считает менее важными или менее «реальными».

Термин IRL (InRealWorld) означает «в реальном мире», т.е. не в интернете. Разделение на реальный и виртуальный миры является грубой методологической ошибкой. При попытке ввести такое разделение мы столкнемся с рядом неразрешимых противоречий: как смириться с тем, что виртуальность зачастую является продолжением, надстройкой над реальностью, к какому миру относится дополненная реальность и т.д.?

Вероятно, возникающая в сознании оппозиция восходит к противопоставлению «подлинное — фиктивное», в которое свой мощный вклад сделал марксизм с идеей форм ложного сознания.

Вернее будет говорить не о двух разных мирах, а о взаимодействии онлайна и офлайна. Практически все сферы жизни человека присутствуют и в онлайне, и в офлайне: покупки, финансы, знакомые и знакомства и т.д. С этой точки зрения интернет — это дополненная реальность, расширение, еще один слой, который является полноценной частью реальности.

Можно предположить, что концепция разделения двух миров на бытовом уровне возникала в голове у пользователей в те времена, когда в интернет можно было попасть только через стационарный компьютер, который, по сути, выступал порталом в виртуальную реальность, в остальное же время человек как бы находился в физическом реальном мире.

Отсюда термин AFK (AwayFromKeyboard) — акроним, означающий, что человек находится не у компьютера. Термин потерял свою значимость с распространением мобильного интернета. Теперь в любом месте человек фактически всегда в онлайне.

Интернета нет

Наличие подобной оппозиции в сознании пользователей имеет далеко не безобидные последствия. Журналист Евгений Морозов замечает, что как только вы читаете выражения типа «интернет обеспечивает свободу» или «это устройство — прекрасная вещь, потому что она говорит новое слово в техническом прогрессе», то это сигнал к тому, что вас заставляют думать ярлыками и герметизируют проблему. Интернет в таком виде представляется недоступной реальностью, некой данностью, на которую мы никак не можем повлиять. Стоит иногда напоминать себе, что интернета нет. Есть отдельные сервисы, IT-компании, лоббирующие свои интересы, провода, серверы — все это часть физического мира, нашей экономики и политики. Конечно, намного проще не подниматься до политического дискурса, а упростить все до «интернета» и «технологических новинок».


Свобода от сети как новая роскошь — возможность отключиться от интернета, которая воспринимается в современном обществе как один из элементов роскошной жизни и элитарности.

Для многих людей работа и общение так плотно связаны с интернетом, что они не могут позволить себе отключиться от сети. Отключение от сети может привести к информационной бедности, которая в свою очередь приведет к бедности финансовой. Жизнь вне сети смогут себе или богатые люди или маргинальные элементы социума.

То, что отключение начинает восприниматься как элемент роскоши, подтверждает смысловой анализ рекламы люксовых брендов. Почти ни в одном рекламном сообщении, подчеркивающем статус, независимость, элитарность и эксклюзивность мы не увидим людей, уткнувшихся в телефоны. Герои рекламы наслаждаются качественными вещами, яркими эмоциями, общением, исследованием окружающего мира или занимаются самопознанием. И если один человек с телефоном еще кажется самодостаточным, то группа людей, уткнувшихся в телефоны, выглядят отчужденными друг от друга. В виртуальном мире хватит места для всех, кому не хватает умений или доходов для получения удовольствия от физической реальности.

Свобода и независимость считаются теперь элитарными качествами, а технические устройства могут восприниматься как бандаж, цель которого вернуть нормальное состояние ущербному человеку, восстановить его потерянные возможности.


Ревность и социальные сети — болезненная реакция на информацию из социальной сети, которая толкает пользователей устраивать виртуальную слежку за своими партнерами и переживать по поводу каждого лайка или комментария, пришедшего тем со стороны их виртуальных знакомых.

Социальная сеть живет слухами, сплетнями, подглядыванием и ревностью. Люди хотят знать о близком человеке все: его дела, контакты, поведение. Те «точки», на которые рассредоточен человек в социальных сетях, представлены структурировано — вот фото, вот стена, вот чужие сообщения. Человек хочет в один момент охватить все это, но сущность восприятия такова, что оно не может удержать все в одном взгляде. Начинается бег по точкам, который рождает иллюзию контроля, и в результате которого нам кажется, что мы видим всего человека.

Кому-то может не нравиться, что кто-то еще общается с его партнером. Если кто-то выложил девушке на стену песню, то это может трактоваться как подспудный контакт. Вдруг внутри этих «сетевых связей» она испытывает неземные удовольствия или душевные переживания, которые не может пережить со своим партнером? Часто данные ощущения являются домыслами и иллюзиями. Мысли об этом могут довести человека до состояния тревоги и бешенства, в которое он никогда не впал бы, сохраняя трезвость ума и не проявляя болезненное любопытство.

Посоветовать тут можно только честный разговор и ограничение посещения страницы.


Нет ничего естественнее для человека, чем пытаться понять себя. Каждый день мы обдумываем своё поведение, анализируем чувства и мотивы. Технологии — часть нашей жизни, и чем дальше, тем значительнее их влияние. Это означает, что наше состояние, отношение с близкими, друзьями и коллегами тоже зависят от нового устройства мира. «Цифровой словарь» отстранённо, с помощью наблюдений и исследований, объясняет, куда мы пришли, где окажемся дальше, и почему всё именно так. Иными словами — придаёт нашим действиям осмысленность.

Анастасия Черникова
IT-журналист, редактор, Hopes & Fears